В 2010 и начале 2011 гг. правозащитники в странах Восточной Европы и Центральной Азии продолжали работать в исключительно сложной, враждебной, а зачастую и опасной обстановке.
Атмосфера полной безнаказанности царила в отношении серьезных нарушений прав человека и преступлений, предусмотренных международным правом, и это наносило серьезный урон работе правозащитников, они не могли эффективно документировать
злоупотребления и правонарушения. Отсутствие уважения к верховенству закона оставалось все столь же острым в Узбекистане, Грузии, Кыргызстане и Российской Федерации, где особо следует отметить Чеченскую Республику и Ингушетию: произвольные задержания, внесудебные расправы, насильственные похищения, пытки и другие формы бесчеловечного обращения продолжали оставаться безнаказанными. В обстановке ограничений, налагаемых на судебную власть, и вмешательств исполнительной власти в работу судебных органов, по сути, некуда было обратиться за защитой от произвола властей. Единственным возможным прибежищем и механизмом эффективной защиты основных прав и свобод во многих странах региона оставались международные органы. Это особенно очевидно в ситуациях, где особая роль спецслужб фактически попирает принципы и взаимозависимости, и взаимоограничения исполнительной,
законодательной и судебной власти.
Данный промежуток времени также характеризуется усилением консолидации авторитарных режимов в странах региона (Азербайджан, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Украина, Узбекистан). Здесь следует особо отметить ухудшение ситуации в Беларуси, где 19 декабря прошли президентские выборы, после которых в стране началось жестокое
преследование и репрессии в адрес оппозиции и гражданского общества. В Украине заметно усилились авторитарные тенденций, которые ознаменовалось целым рядом политически мотивированных обвинений и преследований. Кроме того, в контексте демократических перемен в Северной Африке правительства стран региона начали обостренно реагировать на отстаивание гражданами своих прав на свободу ассоциаций и
объединений. В 2011 г. в Азербайджане и Грузии после антиправительственных акций протеста прокатилась волна политически мотивированных репрессий и различных ограничительных мероприятий.
В добавление к этому, правительства стран региона применяли различные средства, включая рестриктивные законодательные акты, для ограничения свободы волеизъявления, в частности, издавая новые нормативные документы о лицензировании деятельности, ограничении доступа к Интернету, другие формы нажима на СМИ. Независимые органы
печати находились под контролем, их деятельности мешали, а иногда их просто закрывали (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан).
Попытки международного сообщества оказать влияние на ситуацию в странах региона (Беларусь, Туркменистан, Узбекистан) особым успехом не увенчались. Относительно Туркменистана и Узбекистана, соображения безопасности и экономические интересы различных стран продолжают ограничивать возможности влияния на правительства с целью улучшения ситуации с правами человека. К тому же, близость к театру военных действий в Афганистане и присутствие на территории иностранных военных баз – еще одна причина тесного сотрудничества со странами Запада. После начавшейся в 2008 г. «оттепели» в отношениях с Беларусью, Европейский Союз ввел новые санкции против страны в начале 2011 г. в ответ на начавшуюся после выборов волну репрессий, однако это не помогло в плане улучшения ситуации с правами человека или уменьшения нажима на
правозащитников. Международное сообщество возлагало большие надежды на вступление Казахстана в 2010 г. на пост страны-председателя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), однако никаких послаблений или улучшения ситуации с правами человека это не принесло. Наоборот, власти ввели целый ряд ограничений на свободу доступа в Интернет, свободу средств массовой информации, одновременно
законодательно приняв положения о защите официальных лиц от диффамации, а Президента страны от любого вида преследования.
Препятствия, с которыми сталкиваются правозащитники при реализации права на свободу ассоциаций и мирных собраний
В 2010-2011 г. правительства стран региона продолжали принимать новые и применять старые рестриктивные законодательные акты и чинили препятствия работе правозащитников, контролируя организации гражданского общества, порой прибегая к произволу. Среди таких новых законов можно назвать законы о неправительственных организациях (НПО), положения о налогообложении и законы об общественных объединениях и собраниях. Законы о национальной безопасности и политическая линия по ее обеспечению продолжали способствовать введению ограничений деятельности правозащитников, включая законодательство о борьбе с терроризмом или экстремизмом. В Беларуси, Туркменистане и Узбекистане правозащитные НПО продолжали работать без официальной регистрации, подвергая себя риску судебного преследования по статьям Уголовного кодекса (Беларусь). В Азербайджане правительство ввело более жесткие правила регистрации НПО. Власти в Грузии также усилили контроль за работой НПО над проблемами, касающимися Северной Осетии и Абхазии в контексте сложившихся после войны с Российской Федерацией отношений. В некоторых странах (Азербайджан, Грузия, Российская Федерация) правительство контролирует вопросы финансирования НПО, и власти прибегают к всевозможным ухищрениям для того, чтобы отбить у НПО желание получать финансирование от зарубежных доноров, таким образом, они чинят препятствия работе организаций гражданского общества. В Украине, несмотря на ограничительные положения законодательства, в соответствии с которым правозащитники обязаны строить свою работу, обсуждаемый в Верховной Раде Проект Закона Украины «Об общественных
организациях» может улучшить условия регистрации НПО. Во время председательства Казахстана в ОБСЕ, правозащитникам Туркменистана неоднократно чинились препятствия по доступу на посвященные правам человека заседания ОБСЕ, на том лишь основании, что власти Туркменистана возражали против их присутствия.
Во всех странах региона продолжали оставаться пролемой организация и проведение мирных собраний с целью обсуждения связанных с правами человека вопросов. В Aрмении, например, несмотря на принятие в 2011 г. нового Закона «О свободе собраний», на практике реализовать это право зачастую было очень сложно. Законопроект «О порядке организации и проведения мирных собраний», одобренный Верховной Радой Украины в
первом чтении, провозглашает целый ряд положительных изменений, однако все же не дотягивает до международных стандартов, и несколько мирных демонстраций в защиту прав человека были при этом жестко разогнаны. В Казахстане, Узбекистане, Беларуси также, как и раньше, было невозможно или очень трудно добиться разрешения властей на проведение мирного митинга. Правозащитники, которые принимали участие в мирных
демонстрациях и митингах, сталкивались с проявлениями насилия со стороны
правоохранительных органов, подвергались аресту, а иногда и наказанию в виде штрафов и лишения свободы (Азербайджан, Беларусь, Грузия, Российская Федерация, Узбекистан). В Узбекистане размер штрафов был настолько высок, что правозащитники были не в состоянии их оплатить.
Усиление нажима на правозащитников в контексте выборов; акты насилия
В 2010-2011 гг. во время и после проведения выборов положение правозащитников систематически ухудшалось: власти больше вмешивались в их деятельность, угрожали преследованиями, приравнивали их к оппозиции и на основании этого предъявляли всевозможные обвинения, не давая нормально работать. Особенно следует отметить усиление нажима на правозащитников в Беларуси после декабрьских выборов 2010 г.. В Азербайджане нажим усилился после выборов в ноябре 2010 г., а в Кыргызстане - после межэтнических столкновений на юге страны, где обстановка продолжает оставаться крайне неустойчивой. Особо жестким репрессиям подверглись те правозащитники, которые занимались мониторингом нарушений прав человека в ходе этих столкновений, и
на основании собранных фактов пытались защитить права узбекского меньшинства. Учитывая напряженную обстановку и угрозы национальной безопасности, правозащитников стали обвинять в отсутствии патриотизма, навешивая на них обвинения в подрыве национальной безопасности и стабильности (Беларусь, Грузия, Кыргызстан). Более того, во многих странах региона сложилась такая трудная обстановка для работы правозащитников, что они зачастую вынуждены осуществлять определенный уровень
самоцензуры или самоконтроля, когда речь идет о чувствительных для власти вопросах, связанных с правами человека.
Судебное преследование правозащитников во всех странах региона и жестокое обращение с ними в местах лишения свободы
Во всех странах региона правозащитники продолжают оставаться жертвами судебного преследования и произвольных задержаний в отместку за их деятельность (Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан). Узбекистан продолжает занимать первое место среди стран региона по числу правозащитников, осужденных на долгие сроки лишения свободы, в большинстве случаев с отбытием наказания в колониях усиленного и строгого режимов. Более того,
учитывая крайне неблагоприятные условия в тюрьмах и колониях, проявления жестокого и бесчеловечного обращения с правозащитниками в местах лишения свободы, в большинстве случаев их состояние здоровья резко ухудшается. В Туркменистане до сих пор не обнародовано число политических заключенных и узников совести, включая правозащитников, а местных и международных наблюдателей к ним не допускают. В Казахстане, Кыргызстане и Российской Федерации некоторые правозащитники,
отбывающие наказание в местах лишения свободы, продолжают подвергаться жестокому обращению. Некоторым отказывают в условно-досрочном освобождении или изменении режима содержания (Казахстан, Российская Федерация, Узбекистан).
Отсутствие наказаний за угрозы и физическое насилие
В 2010 - начале 2011 гг. против правозащитников во многих странах региона (Грузия, Кыргызстан, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина) начали раздаваться угрозы, они столкнулись с применением насилия со стороны как органов власти, так и разных групп и группировок. Правозащитники Туркменистана, вынужденные находиться в изгнании, сообщали об угрозах, включая смертельные угрозы, и о преследовании со стороны властей страны. В Туркменистане и Узбекистане семьи, друзья и даже знакомые правозащитников также слышали постоянные угрозы в свой адрес. В некоторых странах, в частности, в Российской Федерации, Украине и Узбекистане, правозащитники становились жертвами физического насилия. Некоторые акты насилия совершались самими сотрудниками правоохранительных органов, или в их присутствии другими лицами. В Российской Федерации правозащитники, среди прочего, становились мишенью за то, что расследовали нарушения законов об охране окружающей среды и сведения о коррупции. Кроме того, защитники прав лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ) и активисты, выступающие против дискриминации и расизма, становились жертвами насилия со стороны неонацистских группировок. Нападения на журналистов и активистов, которые фиксировали случаи коррупции, имели место в Грузии,
Таджикистане и Украине, где один из журналистов бесследно исчез. В большинстве ситуаций, когда жертвы сообщали об угрозах, никаких расследований не проводилось. В Российской Федерации только одно из нескольких заведенных дел по обвинению в убийстве правозащитников было заслушано в судебном заседании, и по делу был вынесен приговор.
Слежка и организация клеветнических кампаний против правозащитников
За правозащитниками продолжали осуществлять слежку и организовывать против них и их деятельности клеветнические кампании. В Нахичеванской Автономной Республике и в Азербайджане в целом, в Чеченской Республике (Российская Федерация), Беларуси, Грузии, Кыргызстане и Узбекистане
против правозащитников проводились организованные властями кампании травли и диффамации. На некоторых навешивались ярлыки «враг народа» (Кыргызстан), «предатель» и «российский шпион» (Грузия), «враг»
и «армянин» (Азербайджан), «наемный работник западных доноров», «сторонник санкций против властей» (Беларусь), «помощник меньшинств» и «антиславянин» (Российская Федерация), «предатель» и «террорист» (Узбекистан). Целью этих кампаний было намерение напугать и склонить правозащитников к приостановлению или прекращению их деятельности, с одной стороны, и подстрекательство населения к насилию против них, с
другой.
За правозащитниками отмечалась слежка по во всех странах региона. Особенным ограничениям подвергалось их общение в Азербайджане, Беларуси, Туркменистане и Узбекистане: прослушивались телефоны, контролировалось общение в режиме онлайн и электронные сообщения. В дополнение к этому, в ходе президентских выборов в Беларуси, правозащитники, в частности, наблюдатели за ходом выборов, подвергались длительным проверкам при пересечении границ, у них изымались материалы.
Правозащитники подвергались ограничительным мерам работников таможни в Азербайджане, Беларуси и Узбекистане.
Ограничение права на свободу передвижения В некоторых странах региона в 2010 - начале 2011 гг. наблюдались препятствя для реализации правозащитниками права на свободу передвижения. В Узбекистане работники
службы государственной безопасности регулярно сопровождали или подвергали домашнему аресту правозащитников в Ташкенте, или же препятствовали приезду правозащитников из других городов страны в столицу. В Туркменистане и Узбекистане правозащитникам отказывали в просьбе выехать из страны. Одному проживающему в изгнании туркменскому журналисту – корреспонденту «Радио Свобода» – было отказано в
выдаче въездной визы на свою родину. В этих странах власти особенно бдительно следят за людьми, у которых есть какие-либо контакты с иностранцами. Так, в Беларуси нескольким правозащитникам, которые занимались мониторингом ситуации с правами человека на национальном уровне, было приказано покинуть страну.
РЕКОМЕНДАЦИИ
В свете сложившейся ситуации с соблюдением прав правозащитников на территории ОБСЕ, Обсерватория по защите прав правозащитников призывает все страны ОБСЕ:
– При любых обстоятельствах гарантировать физическую и психологическую неприкосновенность правозащитников в странах ОБСЕ;
– Положить конец продолжающимся репрессиям против правозащитников и их организаций;
– Немедленно и без выдвижения каких-либо условий освободить всех правозащитников, так как их задержание является актом произвола и направлено на подавление их правозащитной деятельности;
– Издать указ о незамедлительном проведении тщательного, объективного и прозрачного расследования всех названных выше угроз и насильственных действий для того, чтобы выявить ответственных, призвать их к ответу в рамках гражданского компетентного и беспристрастного суда, применить к ним все предусмотренные меры наказания;
– Полностью признать важную роль правозащитников в деле продвижения демократии и верховенства закона;
– Пересмотреть свое национальное законодательство и привести его в соответствие с международными и региональными инструментами защиты прав человека, в частности, что касается прав на свободу ассоциаций и собраний;
– Соблюдать условия таких заключительных документов, как Копенгагенский документ 1990 года Конференции по человеческому измерению, Документ Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе и принятая 9 декабря 1998 года Генеральной Ассамблеей ООН Декларация правозащитников;
– Поддерживать и проводить в жизнь все рекомендации, принятые в марте 2006 года на Дополнительной встрече, посвященной выполнению странами ОБСЕ обязательств по человеческому измерению в отношении правозащитников;
– Соблюдать все положения «Резолюции по укреплению взаимодействия ОБСЕ с правозащитниками и национальными правозащитными организациями», принятой Парламентской ассамблеей ОБСЕ 10 июля 2007 года в Киеве;
– Принять во внимание и полностью учитывать предложения по обязательствам, названным в предоставленном в Министерский совет ОБСЕ отчете в ответ на Решение Совета № 17/05 по укреплению эффективности;
– Укреплять Контактный пункт ОБСЕ по защите правозащитников и национальных правозащитных организаций, созданный Офисом демократических учреждений и прав человека (ОДУПЧ), с целью предоставления ему средств для развития своего защитительного мандата.