FIDH: В последние месяцы мы наблюдали за судебными процессами над Расулом Джафаровым и Интигамом Алиевым. Апелляционный суд обоим подтвердил длительные тюремные заключения в рекордно быстрые сроки. Как Вы думаете, почему суды завершились так быстро? Были ли соблюдены принципы справедливого судебного разбирательства?
Х.Б.: Доказательства, представленные защитой в первой инстанции и позволяющие опровергнуть обвинения против Интигама Алиева и Расула Джафарова, не были рассмотрены апелляционным судом.
Например, обвинение в деле Интигама Алиева утверждало, что 6 грантов, полученных его организацией в 2010-2013 г. были израсходованы без надлежащей регистрации в Министерстве Юстиции. Реестр грантовых договоров Министерства ранее был доступен на официальном сайте Минюста. Но прямо перед следствием этот реестр с сайта был снят, а Минюст дал следствию письмо, что вышеупомянутые гранты им были не зарегистрированы. Но удаленная страница с реестром, содержащим также 6 грантов организации Интигама Алиева, сохранилась в кэше поисковой системы Интернета. Удаленный реестр грантовых договоров был распечатан и заверен нотариусом из Тбилиси, и этот документ был представлен защитой суду в качестве доказательства регистрации.
Согласно Уголовному Процессуальному кодексу Азербайджана, в случаях, когда есть основания предположить, что не все обстоятельства дела были иследованы судом первой инстанцией, апелляционный суд в первичном заседании выносит постоновление о рассмотрении дела с проведением полного или частичного следствия. Но так как Бакинский апелляционный суд, в котором рассматривались дела Интигама Алиева и Расула Джафарова, в силу своей формальности как правило никогда не рассматривает апелляционные жалобы в рамках судебного следствия - и особенно, если речь идет о политически мотивированных делах - суду хватило одного заседания для завершения рассмотрения жалоб.
Безусловно, такой процесс был нарушением принципа справедливого судебного разбирательства, так как обвиняемые были лишены возможности представления своих доказательств наравне с обвинением. Они также были лишены возможности рассмотрения аргументов апелляционной жалобы, значительная часть которых были связаны с установлением обстоятельств дела и не были изучены в первой инстанции. Таким образом апелляция по этим делам была формальной.
FIDH: Давайте поговорим об одном из осужденных - об адвокате прав человека Интигаме Алиеве. Как бы Вы обобщили его вклад в борьбу за права человека в Азербайджане? Как его осуждение повлияло на сообщество адвокатов в стране и на гражданское общество и правозащитников в целом?
Х.Б.: Значительная часть деятельности Интигама Алиева была посвящена правовому просвещению юристов в Азербайджане. Он играл основопологаюшую роль в пробуждении азербайджанского общества после 70-летнего господства советской системы. Много юристов именно из уст Интигама Алиева узнали о существовании понятий прав человека и их сущности. Но его деятельность не ограничивалась просвещением в области прав человека - он занимался их активной защитой.
Второй большой заслугой Интигама Алиева было создание сообщества молодых юристов, для которых Интигам Алиев оказался человеком-университетом. Они прозвали его почётным именем «Интигам муаллим», что означает «учитель».
И третья заслуга Интигама Алиева в том, что после 2002-го года он был первопроходцем по подаче жалоб и ведению дел в Европейском суде по правам человека. И до сих пор большая часть решений европейского суда по Азербайджану связана с его именем. Это были дела, связанные с политическими правами: свободой слова, свободой собраний и ассоциаций, избирательным правом, с правом не подвергаться пыткам и другим видам плохого обращения.
Его арест был потрясением для сообщества юристов. Он потряс не только общественно активных юристов - вздрогнули все юристы, которые просто знали Интигама и с уважением относились к нему. Такие аресты всегда отрицательно влияют на надежду общества на будущее. Этот эффект заметен и в Азербайджане.
FIDH: Осуждение Интигама - один из самых ярких примеров того, насколько непроста и небезопасна правозащитная деятельность адвокатов в стране. С какими еще сложностями сталкиваются адвокаты, защищающие права человека в Азербайджане?
Х.Б.: День за днём в стране сужается правовое поле, в котором можно осуществлять адвокатскую деятельность. Авторитарный режим полностью деформирует правовую систему. Правовым понятиям придаются произвольные значения. Самая большая проблема адвокатов именно в этом. Иными словами, суды не только не принимают и объективно не изучают ходатайства и аргументы адвокатов, порой их «язык» становится непонятным. При каждой встрече с обвиняемыми в СИЗО адвокаты подвергаются унизительному обыску. Адвокаты работают под серьезным риском. Если право превращается в произвол, то даже и истинные юристы превращаются в статистов.
Но порой и это мешает властям, им надоедает участие адвокатов, так как адвокаты в таких случаях выполняют связующую роль между обвиняемыми и обществом. Началось насильственное удаление адвокатов от защиты обвиняемых. Так, во время следствия отстранили четверых адвокатов Интигама Алиева (Фаризу Намазлы, Адиля Исмайылова, Алайифа Гасанова и Анара Гасымлы), двоих адвокатов Лейлы Юнус (Джавада Джавадова и меня) и адвоката Хадиджы Исмайыл (Ялчына Иманова). Более того, осудили по статье о клевете адвоката Лейлы Юнус Алайифа Гасанова, а потом вообще исключили его из Коллегии Адвокатов, что приравнивается к лишению лицензии на адвокатскую деятельность. Такая же процедура ведётся в отношении меня.
FIDH: Да, совсем недавно Вы были лишены адвокатской лицензии. Каковы причины этого решения?
Х.Б.: Лишение меня лицензии на адвокатскую деятельность прямо связано с моей деятельностью на протяжении последних лет. Последние мои годы были посвящены защите политических заключённых и ведению дел, имеющих стратегическое значение для общества. Это были дела, связанные с плохим обращением в полиции, дела связанные с выборами в парламент в 2010-ом году, и президентских выборах 2013 года. И в самих решениях, принятых Президиумом Коллегии Адвокатов от 10 декабря 2014 и Низаминским районным судом от 10 июля 2015 года обо мне говорится, что я выступил против сложившейся в стране системы, против государственности, судебного произвола и т.д. По-моему, эти слова сами за себя говорят.
FIDH: Как бы Вы описали отношения между судебной системой и исполнительной властью в Азербайджане?
Х.Б.: К сожалению, принцип разделения властей в Азербайджане полностью превращен в фарс. Это принцип только формально закреплён в законодательстве, а на практике судебная власть полностью потеряла свою независимость. Самой главной причиной этого является полная коррумпированность этой системы. Политическая власть, разрешив судьям коррупцию, отобрала при этом у них право на независимые решения. Приговоры по политическим делам выносятся не в судах, а в администрации президента. Но зависимость судебной власти очевидна и в не политических-мотивированных делах. Даже вынося приговоры по обычным криминальным делам, суды полностью зависят от прокуратуры. И от прокуратуры, и от представителей исполнительной власти...
Но я в принципе верю в потенциал нашего общества, у нас всегда находятся люди, готовые на самопожертвование, готовые продолжать правое дело. И то, что в такой маленькой стране такое большое количество политзаключённых - это подтверждение потенциала общества, в котором есть ещё много здравомыслящих и верующих в демократическое будущее страны людей.